А. Ф. Маркс извещал Чехова 2 декабря 1902 г.: «Посылаю Вам XI выпуск Petermanns Mitteilungen, в котором Вам интересно будет прочесть отзыв об „Острове Сахалине“ (Beilage 690)» (Государственная библиотека имени В. И. Ленина (Москва)). Речь шла о рецензии на работу Фр. Иммануэля «Остров Сахалин» (Fr. Immanuel. Die Insel Sachalin), представляющую собою научное, географическо-статистическое и этнографическое описание Сахалина — свод научных данных — в связи с тем интересом, который возбудил остров благодаря некоторым русским путевым очеркам. Передавая содержание работы, рецензент писал о «Сахалине» Чехова и высказывал сожаление, что богатая по материалу книга эта — выдающееся явление в истории русской литературы, — еще не переведена на западноевропейские языки (Mitteilungen aus justus perthes geographischer Anstalt, 1902, 47. Band, Beilage 690, S. 200—201).
В 1903 г. во Франции вышла книга о Сахалине (Paul L’abbé. Un bagne russe (l’ill de Sachalin), явившаяся результатом путевых впечатлений автора. Она была переведена на русский язык Н. Васиным, который дополнил ее выписками из книг Чехова, Дорошевича, Миролюбова и др., о чем писал Чехову 15 ноября 1903 г. (Государственная библиотека имени В. И. Ленина (Москва)). Отпечатанная без предварительной цензуры книга (П. Лаббэ. Остров Сахалин. Путевые впечатления. Перевод с французского с дополнением русских исследователей А. П. Чехова, В. М. Дорошевича, И. П. Миролюбова и др. Перевод Н. Васина, изд. Клюкина, 1903) была препровождена Московским цензурным комитетом в Главное тюремное управление с таким заключением цензора Венкстерна: «... Что касается текста французского автора, именем которого озаглавлена книга, то он в отдельности не заслуживал бы внимания цензуры, так как наполовину представляет из себя описание острова Сахалина в географическом и этнографическом отношениях, а в повествованиях о быте каторжников и поселенцев придерживается умеренного, чуждого тенденциозности, тона. Но издателю книги, очевидно, именно это и не понравилось, и он счел нужным переслоить текст французского автора выдержками из сочинений русских писателей, трактовавших тот же предмет, Дорошевича, Чехова и др. <...> У Чехова же заимствуется описание обстановки кандальной тюрьмы. Наконец, наиболее возмущающие душу сцены телесного наказания передаются в виде ряда цитат из сочинений всех <...> вышеназванных русских авторов. Такими приемами в труд Лаббэ, по существу своему безвредный, искусственно вносится элемент тенденциозности, которою проникнуты сочинения авторов, из коих заимствованы вышеуказанные выдержки. Ввиду того, что сочинения Чехова, Дорошевича и Миролюбова имеются в печати и допущены к обращению в публике, присутствие в рассматриваемой книге цитат из этих сочинений представляется мне поводом недостаточным для ее задержания, тем не менее я полагал бы нужным представить о ее выходе на благоусмотрение Главного управления по делам печати, на предмет, не будет ли признано нужным воспретить продажу ее в ларях и киосках и не допустить к обращению в публичных библиотеках.) (ЦГИА, ф. 776, оп. 21, ч. 1, ед. хр. 678, лл. 1—6).
Московский цензурный комитет согласился с заключением цензора и воспретил «к обращению в публичных библиотеках и общественных читальнях и к продаже на улицах, площадях и других публичных местах, а равно через ходебщиков и офеней отпечатанную без предварительной цензуры книгу <...> П. Лаббэ» (там же, л. 7).
Все писавшие о Сахалине после Чехова единодушно отмечали, что писатель и его «капитальный и талантливый труд», «прекрасная книга» были «виновниками интереса», возбужденного «островом изгнания». «С легкой руки Чехова, — отмечал сахалинский врач Н. С. Лобас, — Сахалин стали посещать как русские, так и иностранные исследователи». Книга Чехова становится, по мнению этого автора, настольной книгой для всех, кто хочет познакомиться с каторгой (Н. С. Лобас. Каторга и поселение на острове Сахалине. Екатеринослав, 1903, стр. 7).
«С легкой руки А. П. Чехова Сахалин неоднократно привлекал к себе внимание печати», — писал и А. А. Панов (А. Сеич), более года проведший на Сахалине после Чехова («Сахалин как колония». М., 1903, стр. 3). См. также: В. Дорошевич. Как я попал на Сахалин. М., 1903; его же. Сахалин. М., 1903. Эти авторы и те, что не называли Чехова (например, Новомбергский. Остров Сахалин. СПб., 1903; анонимный автор статьи «К вопросу о будущности и устройство о. Сахалина». — «Тюремный вестник», 1901, № 6), использовали материалы наблюдений Чехова над жизнью ссыльнокаторжных, природными условиями острова и т. д., его библиографию и некоторые выводы.
В московских и петербургских газетах и журналах напоминали о путешествии Чехова, сообщали о выходе «Острова Сахалина», передавали содержание отдельных глав, ссылаясь на частные наблюдения талантливого автора, и давали общую оценку книги: она интересна, имеет большое общественное значение, создает правдивое представление о забытом участке русской жизни (В. Л. В провинции. — «С.-Петербургские ведомости», 1893, № 310, 18 ноября; М. К-ский. Журнальная беллетристика. — «Сын отечества», 1893, № 357, 31 декабря; Б-ин. Журнальные новости. — «Русские ведомости», 1893, № 347, 17 декабря; «Литература в 1893 г.» — Там же, 1894, № 1, 1 января; Д. М. Журнальные новости. — Там же, 1894, №№ 81, 194, 23 марта, 16 июля; «Литература в 1894 г.» — Там же, 1895, № 1, 1 января; «Из русских изданий». — «Книжки Недели», 1894, № 8, стр. 209—210; Джура <В. А. Гиляровский>. Типы и картинки. — «Новое время», 1895, № 6904, 20 мая; «На Сахалине». — «Мир божий», 1901, № 4, стр. 19—21).
«На всей книге, — писал анонимный рецензент в „Неделе“, — лежит печать таланта автора и его прекрасной души. „Остров Сахалин“ очень серьезный вклад в изучение России, будучи в то же время интересным литературным трудом. Много хватающих за сердце подробностей собрано в этой книге, и нужно желать только, чтобы они обратили на себя внимание тех, от кого зависит судьба „несчастных“» («Новые книги». — «Неделя», 1895, № 38, 17 сентября, стлб. 1218).
М. Меньшиков в обзоре литературы 1895 г. указал на самые крупные явления последнего времени: «Голодный год» В. Г. Короленко и «Остров Сахалин» Чехова; они продолжают традиции русской литературы — правдивого изображения жизни «на месте». Автор обзора вспоминал, какое удивление вызвала пять лет назад разнесшаяся весть о том, что Чехов отправляется добровольно на сахалинскую каторгу: «Куда, зачем?<...> Это было странно, тем более, что именно тогда, в 1890 году, ходили самые розовые слухи о русских тюрьмах» («О лжи и правде». — «Книжки Недели», 1895, № 10, стр. 220).
О связи «Сахалина» Чехова с тематически родственными ему произведениями («Записками из Мертвого дома» Ф. М. Достоевского, «В мире отверженных» Л. Мельшина) писал А. М. Скабичевский в статье «Каторга пятьдесят лет тому назад и ныне» («Русская мысль», 1898, № 9, стр. 89, № 10, стр. 34—42).
Рецензент журнала «Образование» отметил (в связи с выходом десятого тома собрания сочинений Чехова), что «путевые записки», в которых воссозданы суровые сахалинские порядки и где «в немногих словах сказано многое», «привлекли к себе серьезное внимание читающей публики и, как хорошо известные, в особливой рекомендации не нуждаются» (1902, № 10, стр. 74—75).
Со времени публикации «Сахалина» в журнале «Русская мысль» до выхода X тома собрания сочинений Чехова разноречивы были отзывы критиков (и читателей) о жанре этого произведения. Для многих это был научно достоверный, обстоятельный трактат, отличающийся обилием материала, сухостью изложения, работа ниже возможностей «даровитого художника, автора „Степи“» (В. Л. В провинции. — «С.-Петербургские ведомости», 1893, № 331, 4 декабря; Д. М. Журнальные новости. — «Русские ведомости», 1894, № 81, 23 марта; «Из русских изданий». — «Книжки Недели», 1893, № 12, стр. 262—265).
На том основании, что Чехов не смотрел на свой «Сахалин» как на чисто художественное произведение, некоторые современники утверждали, что для самого автора это был лишь научный труд, и склонны были противопоставлять другим его произведениям: «Вы мне не Сахалин пожертвуйте, а лучше милую „Степь“», — писал Чехову Я. А. Корнеев 5 апреля 1894 г. (Государственная библиотека имени В. И. Ленина (Москва)). Суворин, судя по ответному письму Чехова от 2 января 1894 г., посмеивался над основательностью, сухостью, ученостью «Сахалина». Чехов, как бы в тон ему, заявил, что книга эта — труд академический, и он надеется получить за нее премию митрополита Макария (письмо Суворину от 10 января 1894 г.). То была шутка; премию митрополита Макария получали за лучшие учебники и учебные пособия по предметам, преподававшимся в духовных учебных заведениях.
Едва ли не шуткой были также слова Чехова, воспринятые некоторыми современниками (В. С. Миролюбовым, И. Н. Альтшуллером, И. Г. Россолимо) как серьезное заявление писателя, что своим «Сахалином» он отдал дань медицине и смотрит на него как на диссертацию.
Однако многие современники еще при первом знакомстве с чеховскими сахалинскими очерками увидели в них живые зарисовки наблюдательного талантливого художника, отметили тонко очерченные характеры и пейзажи (А. Огнев. Столичная печать. — «Колосья», 1893, № 11, стр. 237—238; М. Круковский. Наши журналы. — «Новое слово», 1894, № 12, стр. 358).
При жизни Чехова наиболее обстоятельно и точно о своеобразии жанра «Сахалина» как очеркового произведения, в котором сочетаются научные, публицистические и художественные элементы, и общественном значении книги сказал А. И. Богданович (А. Б<огданович>. Антон Чехов. «Остров Сахалин. Из путевых заметок <...> Изд. А. Ф. Маркса, 1902 г., т. X. — «Мир божий», 1902, № 9).
Отметив, что по содержанию, мастерству создания сцен (например, сцены телесного наказания каторжника), по гуманистической направленности, эмоциональной сдержанности, сжатости языка «превосходные очерки» Чехова являются бесспорно классическим произведением, Богданович писал: «Наряду с исчерпывающей полнотой научного, этнографического и географического, статистического и бытового материала, мы имеем великолепное художественное описание жизни этого „гиблого“ места <...> Не подчеркивая и отнюдь не стараясь ставить точки над i, <автор> превосходной группировкой фактов и личных наблюдении вырисовывает такую потрясающую картину жизни на Сахалине, что, совершенно подавленный и глубоко пристыженный, закрываешь книгу и долго не можешь отделаться от полученного впечатления. Если бы г. Чехов ничего не написал более, кроме этой книги, имя его навсегда было бы вписано в историю русской литературы и никогда не было бы забыто в истории русской ссылки. Сказанным достаточно определяется огромное общественное значение его книги, тем более, что лучшей книги о Сахалине до сих пор не было и нет» («Мир божий», 1902, № 9, стр. 62—63).
Чехов не создал художественных произведений о сахалинской жизни, которых ожидали от него современники. Но книга «Остров Сахалин» явилась далеко не единственным результатом его путешествия. Сибирские и сахалинские впечатления многообразно отозвались и отразились в его творчестве последующих лет.
|
