|
(3-е января)
Начну прямо с начала. В коридорах темно и жутко, как в инквизиционных подвалах. Лишние лампочки не мешает поставить. Цена умеренная, всем видно, контролем не надоедают, публика аплодирует — значит, хорошо. Но чертовски холодно! Зуб на зуб не попадешь[1]. — Нос зябнет самым неприличным образом.
Когда мы вошли в театр, стоящие около вешалок предложили нам раздеться.
— А у вас тепло? — спросили мы.
— Тепло-с.
Мы поверили этим лгунам и заплатили по двугривенному. Заплатили даром, потому что через пять минут пришлось опять облечься в шубы. Нехорошо надувать! Коли холодно, так и говорите, что холодно, а не берите двугривенных. Гг. капельдинеры, надевая на нас шубы, поздравили нас с Новым годом. Это после двугривенных-то! Вежливо, но — некрасиво. Народный обычай поздравлять — может и не иметь места в народном театре.
В буфете всё есть, но нечем закусывать после водки: ни килек, ни селедки.
Выход ужасен. Нужно отворять две половинки двери, а не одну, а то приходится выходить поодиночке, гуськом, что скучно и неудобно. Тесноту нужно избегать по многим причинам.
Мы глядели «Смерть Ляпунова», драму Гедеонова[2]. Пьеса старинная, холодная, трескучая, тягучая[3], как кисель, но мы почти ничего не имеем против ее постановки на сцену «Скомороха». Пусть малознающая публика хоть за четвертак поучится истории. Это во-первых, а во-вторых, подобные пьесы понятны каждому, не тенденциозны и трактуют далеко не о пустяках... А этого, пожалуй, достаточно. При нынешней дороговизне и за это спасибо.
О труппе можно сказать весьма мало по весьма уважительной причине: видели ее только раз. Г. Рахимов ничего себе. Картавящий г. Пальм («князь Пъёнский... Говою тебе... дъюг дъюгу»!!)[4], Осетров, Протасов годятся; как для пьес, так и для сцены. Глядя на них, узнаешь тетку-провинцию. Г-жа Савина[5] много ныла, много руками махала, энергично белками вращала, но ничего не вышло. Что-нибудь из двух: или она плохая актриса, или же озябла... Думаем, что то и другое.
Примечания
Впервые — «Зритель», 1883, № 2 (ценз. разр. 5 января), стр. 7. Подпись: М. Ковров.
Печатается по журнальному тексту.
Принадлежность Чехову этой заметки доказана Б. Д. Челышевым — он обнаружил письма Чехова к Г. П. Кравцову и опубликовал их («Дон», 1957, № 7, стр. 156—158; ЛН, т. 68, стр. 153—154). 29 января 1883 г. Чехов писал Кравцову: «А. Чехов или А. Чехонте, М. Ковров, Человек без селезенки. Так я подписываюсь, работая в 6—7 изданиях». Благодаря этому письму стал известен еще один псевдоним Чехова — М. Ковров.
Б. Д. Челышев нашел в журнале «Зритель» три фельетона Чехова с такой подписью: «„Скоморох“ — театр М. В. Л.*** (3-е января)», «Калиостро, великий чародей, в Вене» и «Женевьева Брабантская» («Дон», 1957, № 7, стр. 158—165; ЛН, т. 68, стр. 116—123).
Театр «Скоморох», созданный М. В. Лентовским для народа в связи с Всероссийской художественно-промышленной выставкой в Москве, открылся 5 ноября 1882 года на Воздвиженке (теперь проспект Калинина), в здании бывшего цирка Чинизелли. В ГЦТМ сохранилась афиша второго представления: «Комедия о российском дворянине Фроле Скобееве и стольничьей, Нардын-Нащёкина дочери Аннушке». В 5-ти действиях (в 1-м и 4-м действии по две картины), соч. Д. Аверкиева.
Роль Фрола Скобеева исполнит М. В. Л.***».
Об этом театре есть сведения в мемуарах С. Васюкова: «Мысль об устройстве народного театра не оставляла Лентовского и гвоздем засела в его голове. Но средств никаких для „дела“ не было» («Воспоминания о М. В. Лентовском». — «Исторический вестник», 1907, № 4, стр. 112). Васюков так описал помещение театра: «Везде по стенам <...> нарисованы портреты русских великих писателей, разные меткие изречения и пословицы, устроены ложи, партер и многочисленные дешевые <...> места идущие амфитеатром. <...> Была набрана очень недурная труппа, куда входила талантливая провинциальная молодежь». На открытии «театр был полон» (стр. 117). Просуществовал он недолго. Сохранилась афиша 1883 г.: «Окончательное прекращение спектаклей последует 27 февраля» (ГЦТМ).
В 1885 г. Лентовский открыл новый театр «Скоморох», просуществовавший до 1897 г., в огромном помещении панорамы «Бой под Плевной» на Сретенском бульваре. Для этого театра писал Л. Н. Толстой в 1886 г. драму «Власть тьмы» (поставлена в 1895 г. после разрешения театральной цензурой для сцены).
[1] ...чертовски холодно! Зуб на зуб не попадешь — В афише 21 февраля 1883 г., в связи с низкой температурой в театре, сказано: «Снимать теплое верхнее платье не обязательно».
[2] Мы глядели «Смерть Ляпунова», драму Гедеонова — «Смерть Ляпунова». Драма в пяти действиях, в прозе, С. А. Гедеонова. СПб., 1845, впервые с большой пышностью поставлена в конце 1846 г. на сцене Александринского театра. Критический разбор этой пьесы дал Тургенев в заметке «Смерть Ляпунова»; он отрицал наличие таланта у автора (Тургенев, Сочинения, т. 1, стр. 261, 270—271). Ироническая оценка пьесы Чеховым-студентом совпадает с основной мыслью рецензии Тургенева. В ГЦТМ сохранилась афиша о представлении драмы Гедеонова 10 января 1883 г. в дебют «известного провинциального артиста» Бабикова.
[3] Пьеса старинная, холодная, трескучая, тягучая... — У Тургенева — по поводу стиля пьесы: «Неужели не явится, наконец, талант, который <...> покажет нам, наконец, русских живых людей, — говорящих русским языком, а не слогом» (там же, стр. 271).
[4] Картавящий г. Пальм («князь Пъёнский... Говою тебе... дъюг дъюгу»!!)... — С. А. Пальм (1850—1915), артист оперетты, антрепренер, режиссер. С 1877 г. — провинциальный антрепренер, организатор драматических, оперных и опереточных трупп, выступавших в Тифлисе, Одессе и Николаеве. С 1886 г. — антрепренер, актер, режиссер петербургского Малого театра. Вероятно, 3 января исполнял роль Ляпунова. В тексте пьесы (изд. 1845 г.) только в его речи есть приводимые Чеховым слова (см. д. 3, стр. 70, 70—71, 72; д. 5, стр. 103).
[5] Савина — В ЛН, т. 68, стр. 954, отнесено к М. Г. Савиной ошибочно (см. статью «Театральные отголоски» — «Московский дневник зрелищ и объявлений», 1884, № 2, 27 июля, стр. 3). |
