|
БУФФОНАДА В 4-Х ДЕЙСТВИЯХ И 9 КАРТИНАХ
Маркграф Сифроа, герцог Кюрассо (г. Волховской). Женат на Женевьеве (г-жа Бельская). Глуп и туп, как двенадцать дюжин пробок. Несчастлив тем, что не имеет наследника. Когда-то, где-то колдун наложил на его родительские способности заклятье. Поет петушком и играет в куклы. Г. Волховской мастер изображать дураков. Всегда недурен.
Дроган, поваренок; маленький, но симпатичный голосок (г-жа Рюбан). Влюблен по уши в Женевьеву. Поет перед ее окнами.
Сей паштет был испечен поваренком, который, желая пробраться в пажи, врет, что покушавший этого паштета освобождается от ига колдунского. Ему — увы! — верят, едят паштет, делают поваренка пажем... И что же?
Герцог объедается, чувствует в себе всевозможные чувства и объясняется в комнате Женевьевы в пламенной любви... Во время объяснения он хватается за живот. Приходится объяснение отложить до другого раза и бежать от поэзии к прозе. Дроган берется утешить бедную Женевьеву, которой «ничего не удается». За ними подсматривает:
Каналья Голо, первый министр герцога, его главный советник и составитель речей. Этот несчастный влюблен в герцогиню и мечтает о герцогской короне. Злой демон оперетки. Одна из неудачных ролей. Г. Леонидов хорошо делал, что слишком шаржировал.
Герцог, объевшийся и держащийся за живот, лежит у себя в спальне на кровати. Стонет и слезно ерундит. Является Голо и извещает его об измене жены. Герцог приказывает: Дрогана укокошить, а Женевьеву закопать живой в землю. Ужасно! По уходе Голо Сифроа видит в окно тень Дрогана.
— Я оболью его! — говорит он и выливает за окно кувшин воды. Вода льется не на Дрогана, а на могущественного повелителя, Карла Мартела, большого и толстого человека с жестянкой из-под керосина на голове. За внезапною болезнью г. Чернова сию роль изображал... не помню кто. (Нигде так часто и так скоропостижно не заболевают, как за занавесом — тема для докторской диссертации.) Мартел поет, бранится и приказывает своему вассалу, герцогу, следовать за ним: он едет в Палестину драться с сарацинами. Трубные звуки. Сбегается народ. Герцог плачет и спрашивает каждого: «Что бы вы сделали, будучи на моем месте, если бы вам изменила жена, болел бы у вас живот и вас тащили бы на драку с сарацинами?»
Поднимается декорация, чтобы уступить место другой.
Женевьева, преследуемая Голо, бежит из Брабанта с пажем Дроганом. Бегут через большой лес. Гроза. Их преследуют жандармы (гг. Родон и Вальяно), посланные Голо. Кстати сказать, Голо сочиняет телеграммы о смерти герцога и хочет завладеть короной. Жандармы ловят и хотят зарезать Женевьеву. Дроган одевается клоуном и приказывает суеверным жандармам оставить Женевьеву. Те повинуются, прокалывают с горя друг другу подмышки, падают... Повалявшись немного, они поднимаются, острят (умывальница... то бишь, усыпальница, и т. п.), маршируют, ретируются.
На сцене поезд, идущий в Палестину. Свист и шипенье. Сифроа вручает бразды правления каналье Голо. Марш. Садятся в вагон. Свисток. Adieux.
Поезд не доходит до Палестины. По случаю ненастной погоды он останавливается около резиденции Карла Мартела. В резиденции колоссальный кутеж. Туда отправляется Дроган с прядью волос Женевьевы. Канкан и пьянство. Сифроа в вихре канкана забыл все: и корону, и отечество, и измену Женевьевы... Входит Дроган в костюме жандарма и, подавая прядь волос, объявляет, что Женевьева скончалась. Сифроа не печалится. Тогда лжежандарм рассказывает ему про козни Голо. Герцог собирается домой.
Одевшись турками, герцог и могущественный повелитель идут пешком в Кюрассо. Дорогой встречают они среди скал Женевьеву. Герцог недоумевает. Он видит умершую жену, и его уверяют, что он уже умер. — Когда же я успел умереть? — спрашивает он. Супруги мирятся.
Голо объявляет себя брабантским герцогом. В самый момент объявления входит герцог и... добро побеждает зло. Голо — шах и мат, а Дроган и Женевьева, оба вместе, не выходят из объятий герцога. Канкан.
—————
Декорации великолепны, исполнение хорошее, антре выше всякой критики, но... опять-таки около вешалок до безобразия холодно! И сами вешалки безобразны. Пространство, занимаемое каждой из них, так мало, что приходится более чем тесниться. Публика берет сама платье, несет его через головы, пачкает... Кто-то кого-то мазнул калошей по лицу.
Обратите внимание!
Примечания
Впервые — «Зритель», 1883, № 10, 7 февраля (ценз. разр. 6 февраля), стр. 6—8. Подпись: М. Ковров.
Печатается по журнальному тексту.
Фельетон иллюстрирован рисунками Н. П. Чехова. На стр. 7 — подпись: «Н. Чехов. 83».
«Женевьева Брабантская». Опера-буфф в 5-ти действиях и 9-ти картинах. Музыка Оффенбаха. Слова Кремье и Трефе. Перевод А. М. Невского. Литография С. Ф. Рассохина. М. (ценз. разр. 12 ноября 1882 г.). Премьера ее состоялась в «Новом театре» М. и А. Л.*** 21 января 1883 г. Заметка Чехова посвящена постановке этой оперетты.
О предстоящем спектакле извещали афиши; от 18 января: «Готовится к постановке <...> эксцентричная буффонада Оффенбаха „Женевьева Брабантская“, с полной блестящей обстановкой, новыми декорациями, костюмами и аксессуарами, балетом „Бебе“, поездом железной дороги, проходящим через сцену, балетом „Фарандола“, живыми картинами, процессиями, маршами и проч.» (ГЦТМ). В другой афише, накануне премьеры, названы исполнители: Бельская, Рюбан, Ларизина, Чекалова, Доброва; Родон, Чернов, Вальяно, Волховской, Богданов, Леонидов; декораторы К. В<аль>ц и Наврозов; режиссер Г. А. Арбенин; дирижер Пагани.
Пьеса ставилась также 25, 30 января.
Весной 1882 г. оперетта шла у Лентовского в летнем театре и усиленно рекламировалась; см., например, журнал «Москва»: «Да, сегодня заплещут флаги, заблестят огни „Эрмитажа“! Сегодня развернет свое кокетливое знамя грациозная, как змейка, юркая, красивая и злая оперетка <...> Сам Оффенбах покинул для Москвы свое мрачное уединение, и, смотрите, с какой дивной, изящной женщиной идет он!
Это „Женевьева Брабантская“! Это та „Женевьева“, которая так долго и так блестяще царила в парижском „Gaîté“. Та Женевьева, песенки которой поет вся Франция, которая суровых крестоносцев пленила!» (1882, № 16, ценз. разр. 30 апреля, стр. 125. — Аде. В садах, на сцене и за кулисами).
В «Голосе», в статье «Московские заметки», подробно анализировался последний спектакль в театре Лентовского: «„Женевьева“ — оперетта старая, появившаяся на сцене парижского „Théâtre Bouffes“ еще в 1859 году. <...> В 1875 году „Женевьева“ возобновляется на сцене театра „Gaîté“, но уже не как „opérette féerie“, а как „сатира в лицах“, с сильно „посоленным“ текстом и костюмами чародея Греве́на. Такою именно мы и увидели ее и на сцене театра г. Лентовского...» (1883, № 32, 1 февраля). |
