* * * * *
«Я в самом деле еду на о. Сахалин, но не ради одних только арестантов, а так вообще. Хочется вычеркнуть из жизни год или полтора».
* * * * *
1891
Суворину 8 сентября, Москва.
«Смерть подбирает людей понемножку. Знает свое дело»...
Ему же: 16 октября.
«От утра до ночи я неприятно раздражен, чувствую, как будто кто по душе водит тупым ножом, а внешним образом это раздражение выражается тем, что я спешу пораньше ложиться спать и избегаю разговоров. Все у меня не удается, все глупо валится из рук. Начал я рассказ для Сборника, написал половину и бросил, потом другой начал; бьюсь с этим рассказом уже больше недели, и время, когда кончу его и когда напишу и кончу тот рассказ, за который получу деньги, представляется мне отдаленным...»
«Если увидите брата, то сообщите ему, что тетка умирает от чахотки. Дни сочтены. Славная была женщина. Святая».
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
* * * * *
Е. П. Егорову, 11 декабря (во время голода. И. Б.):
...«Одним словом, частная инициатива была подрезана в самом начале. Все повесили носы, пали духом; кто озлился, а кто просто омыл руки. Надо иметь смелость и авторитет Толстого, чтобы идти наперекор всяким запрещениям и настроениям и делать то, что велит долг». (Подчеркнуто мною. Ив. Б.).
Из этого же письма:
...«Я поехал на Сахалин, не имея с собой ни одного рекомендательного письма, и однако же сделал там все, что мне нужно; отчего же я не могу поехать в голодающие губернии?»
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
«Что же касается самих корреспондентов, то веди это горожане, знающие деревню только по Глебу Успенскому. Положение их фальшиво в высшей степени. Прилети в волость, понюхай, пиши и лети дальше. У него ни материальных средств, ни свободы, ни авторитета. За 200 целковых в месяц он скачет, скачет и молит Бога только о том, чтобы на него не сердились за его невольное и неизбежное вранье...»
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
* * * * *
А. С. Суворину, 13 декабря.
...«Ей Богу, никакого нет нервного века. Как жили люди, так и живут, и ничем теперешние нервы не хуже нервов Авраама, Исаака и Иакова».
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
* * * * *
И. А. Леонтьеву (Щеглову), 15 декабря.
«Милый Жан, я буду у Вас на именинах, хотя и запретил себе какое-либо участие в шумных пиршествах. Инфлуэнца с кашлем произвели в моем организме пертурбацию: я теперь ничего не пью. А если случается, пью перед праздником, то чувствую, что это для меня вредно — раньше никогда не чувствовал ничего подобного. Старость, значит!»
И это в 31 год! А как он веселился, когда в Москве его «чествовали как Авелана» — морского министра, которого ввиду франко-русских симпатий чествовали то в России, то во Франции, когда он жил «в беспрерывном чаду».
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
* * * * *
«Счастье и радость жизни не в деньгах и не в любви, а в правде. Если захочешь животного счастья, то жизнь всё равно не даст тебе опьяниться и быть счастливым, а то и дело будет огораживать тебя ударами» (из записной книжки Чехова). (Подчеркнуто мною. И. Б.)
* * * * *
По предложению Анучина 21 декабря 1891 г. Чехов был избран членом Географического отделения Общества любителей естествознания, председателем которого был Анучин.
* * * * *
«Ах, подруженьки, как скучно! — восклицает он в одном письме 1891 года. — Если я врач, то мне нужны больные и больница; если я литератор, то мне нужно жить среди народа, а не на Малой Дмитровке. Нужен хоть кусочек общественной и политической жизни, хоть маленький кусочек, а эта жизнь в четырех стенах, без природы, без людей, без отечества, без здоровья и аппетита — это не жизнь...»
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
* * * * *
1892
H. M. Ежову, 2 января, Петербург:
...«Вчера я гулял на юбилее «Петербургской газеты». Худяков вручил мне два именных жетона (к сожалению серебряных) для передачи Вам и А. Грузинскому».
* * * * *
В этот день была вторая встреча с Л. А. Авиловой.
* * * * *
А. С. Суворину, 22 января.
... «голод по газетам не преувеличен. Дела плохи. Правительство ведет себя недурно, помогает, как может, земство или не умеет или фальшивит, частная же благотворительность равна почти нолю. При мне на 20 тысяч человек было прислано из Петербурга 54 пуда сухарей». (Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
* * * * *
Е. П. Егорову, 26 января, Москва.
«Можете себе представить, я приехал домой совсем больным. Жестокая боль в обеих лопатках, между лопатками и мышцами груди. Должно быть, простудился в Нижнем. Не могу ни сидеть согнувшись, ни писать, ни надевать сапоги. Просто беда».
* * * * *
А. С. Суворину, 6 апреля, Мелихово.
«У нас Пасха. Церковь есть, но нет причта. Собрали со всего прихода 11 рублей и наняли иеромонаха на Давыдовской пустыни, который начал служить с пятницы. Церковь ветхая, холодная, окна с решетками, плащаница — это доска в полтора аршина длиною с тусклым изображением. Пасхальную утреню пели мы, то есть моя фамилия и мои гости, молодые люди. Вышло очень хорошо и стройно, особенно обедня. Мужики остались предовольны и говорят, что никогда служба у них не проходила так торжественно. Вчера во весь день сияло солнце; было тепло. Утром я пошел в поле, с которого уже сошел снег, и полчаса провел в отличном настроении: изумительно хорошо! Озимь уже зеленая, а в лесу — травка».
(Подчеркнуто мною. Ив; Б.)
Ему же, 8 апреля.
...«Вы говорите, что я был моложе. Да, представьте! Как это ни странно, мне уже давно перевалило за тридцать (всего 2 года тому назад. И. Б.), а я уже чувствую близость 40. Постарел я не только телесно, но и душевно. Я как то глупо оравнодушел ко всему на свете и почему-то начало этого оравнодушения совпало с поездкой за границу. Я встаю с постели и ложусь с таким чувством? как будто у меня иссяк интерес к жизни. Это или болезнь, именуемая в газетах переутомлением или же неуловимая сознанием душевная работа, именуемая в романах душевным переворотом; если последнее, то все, значит, к лучшему».
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.) | 
