Неожиданно для него приехала на Страстной Ольга Леонардовна. Приехал и я. Чехов в эти дни был особенно оживлен, чувствовал он себя хорошо. Был в Ялте и Куприн.
Чехов и при Ольге Леонардовне настаивал, чтобы я проводил все дни у него.
Часто я уезжал поздно вечером, и он говорил:
— Приезжайте завтра пораньше.
Он на некоторых буквах шепелявил, голос у него был глуховатый, и часто говорил он без оттенков, как бы бормоча: трудно было иногда понять серьезно ли говорит он. И я порой отказывался. Он сбрасывал пенснэ, прикладывал руки к сердцу с едва уловимой улыбкой на бледных губах, раздельно повторял:
— Ну убедительно вас прошу, господин маркиз Букишон! Если вам будет скучно со старым забытым писателем, посидите с Машей, с мамашей, которая влюблена в вас, с венгеркой Книпшиц... Будем говорить о литературе...
После отъезда Ольги Леонардовны мы втроем, Марья Павловна, Антон Павлович и я, поехали в Су-Ук-Су, где очень весело завтракали, я тоже хотел платить, но Чехов сказал, что мы рассчитаемся дома, — он подаст счет; и подал шуточный:
| Счет господину Букишону (французскому депутату и маркизу). |
| Израсходовано на вас: |
| 1 переднее место у извозчика . . . | 5 р. |
| 5 бычков а ла фам о натюрель . . . | 1 р. 50 к. |
| 1 бутылка вина экстра сек. . . . . . . | 2 р. 75 к. |
| 4 рюмки водки . . . . . . . . . . . . . . . . | 1 р. 20 к. |
| 1 филей . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 2 р. |
| 2 шашлыка из барашка . . . . . . . . . | 2 р. |
| 2 барашка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 2 р. |
| Салад тирбушон . . . . . . . . . . . . . . | 1р. |
| Кофей . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 2 р. |
| Прочее . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 11р. |
| Итого | 27 р. 75 к. |
С почтением Антон и Марья Чеховы, домовладельцы.
- - - - -
Букишоном он стал называть меня потому, что в какой-то газете он увидал портрет какого-то маркиза, который был на меня похож.
* * * * *
20 апреля я получил от него укоризненное письмо:
«Новый рассказ
А. П. Чехова
СЕВЕРНЫЕ ЦВЕТЫ
Альманах к-ва „Скорпион“ Ц. 1 р. 50 к.
Во-первых, я никогда не писал рассказа «Северные цветы», а во-вторых, зачем Вы ввели меня в эту компанию, милый Иван Алексеевич? Зачем?
20 апр.
Ваш А. Чехов»
* * * * *
В письме от 22 апреля он пишет Книппер уже о венчании, а в конце: «Минутами на меня находит сильнейшее желание написать для Художественного театра 4-актный водевиль или комедию. И я напишу, если ничто не помешает, только отдам не раньше конца 1903 года» («Вишневый сад» — никогда он не думал о нем как о драме...)
В письме к Книппер от 26 апреля 1901 года он пишет:
«Если ты дашь слово, что ни одна душа в Москве не будет знать о нашей свадьбе до тех пор, пока она не совершится, — то я повенчаюсь с тобой хоть в день приезда. Ужасно почему-то боюсь венчания и поздравлений, и шампанского, которое нужно держать в руке и при этом неопределенно улыбаться. Из церкви укатил бы не домой, а прямо в Звенигород. Или повенчаться в Звенигороде...»
Как я его понимаю!
* * * * *
В Москве обратился к доктору Щуровскому. Его диагноз:
«Притупление и слева и справа, справа большой кусок под лопаткой. Немедленно ехать на кумыс в Уфимскую губ., если же кумыс не будет переносить, то — в Швейцарию».
* * * * *
25 мая Антон Павлович послал извещение матери: «Милая мама, благословите, женюсь. Уезжаю на кумыс. Адрес: Аксеново, Самаро-Златоустовской. Здоровье лучше. Антон».
Венчание произошло тайно от всех; кто были свидетелями, я не знаю.
* * * * *
30 июня я получил письмо от Антона Павловича, в котором он просит написать поздравление с законным браком уже в Ялту. «Вы уезжаете в Одессу? Не забывайте, что от Одессы до Ялты рукой подать, приехать нетрудно». В этом письме он подписался «Аутский мещанин».
* * * * *
В Аксенове чувствовал он себя сносно, прибавил 12 фунтов, а в Ялте начал кашлять. Как сократил жизнь себе Антон Павлович, живя у моря!.. Если проследить по письмам его здоровье, то увидишь, что ему почти всегда было в Ялте хуже, чем где-либо. И ни один врач не посылал его в снег, в Швейцарию! Только Щуровский условно, если «не поможет кумыс»...
Получил я письмо от Антона Павловича в Одессе, в августе: — ответы на мои вопросы. Узнал, что Книп-пер уезжает в Москву 20 августа, Марья Павловна — первого сентября.
Сообщает, что много пишет, по целым дням и просит, чтобы художник Нилус отложил писать с него портрет до будущего года.
Далее шутит: «буду ожидать вас с нетерпением. Буду с первого сентября день и ночь сидеть на пристани и ожидать парохода с Вами.
Очень возможно, что в Ялту приедет Горький.
...Не обманите же, приезжайте. Поживем в Ялте, а потом вместе в Москву поедем, буде пожелаете».
Я уже 5 сентября обедал у Чехова с каким-то прокурором. Антона Павловича нашел в плохом состоянии.
* * * * *
9 сентября Антон Павлович пишет жене: «Теперь я здоров. Ходит ко мне каждый день Бунин».
И опять начались бесконечные разговоры. Когда я приехал, он чувствовал себя весьма не хорошо.
Много рассказывал Антон Павлович о кумысе, где он поправился, а вернувшись в Ялту, «опять захирел, стал кашлять и в июле даже поплевывал кровью», восторгался степью, лошадьми, туземцами; только уж очень была серая публика и никаких удобств! Вкус кумыса похож на квас и непротивный, но, конечно, надоедает.
Через несколько дней ему стало лучше. Он в сентябре решил ехать в Москву, вероятно, уже скучал без жены.
Читал он в эти дни свои старые рассказы, некоторые почти писал заново, так, по его мнению, они были слабы. | 
