В Германии рассказ «Студент», насколько можно судить по письму Чехову переводчика В. А. Чумикова от 29 января 1899 г. из Лейпцига, был воспринят как явление новой поэтики: «Здесь <...> „Студента“ считают перлом „нового направления“, der modernen Kunst» (Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина. Отдел рукописей (Москва)).
Из воспоминаний родных и близких Чехова известно, что «Студент» был любимым рассказом писателя. У И. А. Бунина эта авторская оценка связана с отрицательным отношением Чехова к восприятию его как пессимиста:
«— Читали, Антон Павлович? — скажешь ему, увидев где-нибудь статью о нем.
А он только покосится поверх пенснэ:
— Покорно вас благодарю! Напишут о ком-нибудь тысячу строк, а внизу прибавят: „а то вот еще есть писатель Чехов: нытик...“ А какой я нытик? Какой я „хмурый человек“, какая я „холодная кровь“, как называют меня критики? Какой я „пессимист“? Ведь из моих вещей самый любимый мои рассказ „Студент“... И слово-то противное: „пессимист“» (И. А. Бунин. Собр. соч. Т. 9. М., 1967, стр. 186).
И. П. Чехов дает несколько иное объяснение авторской оценке рассказа «Студент»; в анкете на вопрос «Какую свою вещь Чехов ценил больше других?» И. П. Чехов ответил: «„Студент“. Считал наиболее отделанной» (А. П. Чехов. Полное собрание сочинений и писем, тт. I—XX. М., Гослитиздат, 1944—1951, т. VIII, стр. 564).
При жизни Чехова рассказ был переведен на болгарский, венгерский, сербскохорватский, чешский, немецкий и французский языки.
[1] «С тобою я готов и в темницу, и на смерть» — Евангелие от Луки, гл. 22, ст. 33.
В этом и следующих случаях указываются только точные цитаты из Евангелия. Они вкраплены в свободное изложение событий священной истории, в котором органически сочетаются формы разговорной речи и евангельского рассказа. В этом у Чехова сказалось не только знание с детства текстов священного писания, но и восприятие библейской лексики, фразеологии в живой обиходной речи отца и дяди Чехова и в окружающей их среде. Бунин, говоря о тяжелых сторонах детства Чехова, находил, что «единственное оправдание если бы не было церковного хора, спевок, то и не было бы рассказов ни „Святой ночью“, ни „Студента“, ни „Святых гор“, ни „Архиерея“, не было бы, может быть, и „Убийства“ без такого его тонкого знания церковных служб и простых верующих душ» (И. А. Бунин. Собр. соч. Т. 9, стр. 170).
[2] Говорю тебе, Петр ~ трижды отречешься, что не знаешь меня — Евангелие от Луки, гл. 22, ст. 34.
[3] ...работники тем временем ~ стоял Петр и тоже грелся... — Почти дословная передача стиха 18 из гл. 18 Евангелия от Иоанна: «Между тем рабы и служители, разведши огонь, потому что было холодно, стояли и грелись. Петр также стоял с ними и грелся».
[4] «И этот был с Иисусом» — Евангелие от Матфея, гл. 26, ст. 71; Евангелие от Луки, гл. 22, ст. 56.
[5] «Я не знаю его». — Евангелие от Луки, гл. 22, ст. 57.
[6] «И ты из них». — Евангелие от Луки, гл. 22, ст. 58.
[7] «Да не тебя ли сегодня я видел с ним в саду?» — Евангелие от Иоанна, гл. 18, ст. 26.
[8] «И исшед вон, плакася горько». — Евангелие от Матфея, гл. 26, ст. 75; Евангелие от Луки, гл. 22, ст. 62. |