|
— Купи! — говорил Синяя Борода. — Сам купил в Курске по случаю за восемь, ну, а тебе отдам за шесть... Замечательный бой!
— Поосторожней... Заряжен ведь!
— Могу ли я видеть господина Блистанова? — спросил вошедший настройщик.
— Я самый! — повернулся к нему Синяя Борода. — Что вам угодно?
— Извините, сударь, за беспокойство, — начал настройщик умоляющим голосом, — но, верьте... я человек болезненный, ревматический. Мне доктора приказали ноги в тепле держать...
— Да вам, собственно говоря, что угодно?
— Видите ли-с... — продолжал настройщик, обращаясь к Синей Бороде. — Того-с... эту ночь вы изволили быть в меблированных комнатах купца Бухтеева... в 64 номере...
— Ну, что врать-то! — усмехнулся король Бобеш. — В 64 номере моя жена живет!
— Жена-с? Очень приятно-с... — Муркин улыбнулся. — Оне-то, ваша супруга, собственно мне и выдали ихние сапоги... Когда они, — настройщик указал на Блистанова, — от них ушли-с, я хватился своих сапог... кричу, знаете ли, коридорного, а коридорный и говорит: «Да я, сударь, ваши сапоги в соседний номер поставил!» Он по ошибке, будучи в состоянии опьянения, поставил в 64 номер мои сапоги и ваши-с, — повернулся Муркин к Блистанову, — а вы, уходя вот от ихней супруги, надели мои-с...
— Да вы что же это? — проговорил Блистанов и нахмурился. — Сплетничать сюда пришли, что ли?
— Нисколько-с! Храни меня бог-с! Вы меня не поняли-с... Я ведь насчет чего? Насчет сапог! Вы ведь изволили ночевать в 64 номере?
— Когда?
— В эту ночь-с.
— А вы меня там видели?
— Нет-с, не видел-с, — ответил Муркин в сильном смущении, садясь и быстро снимая сапоги. — Я не видел-с, но мне ваши сапоги вот ихняя супруга выбросила... Это вместо моих-с.
— Так какое же вы имеете право, милостивый государь, утверждать подобные вещи? Не говорю уж о себе, но вы оскорбляете женщину, да еще в присутствии ее мужа!
За кулисами поднялся страшный шум. Король Бобеш, оскорбленный муж, вдруг побагровел и изо всей силы ударил кулаком по столу, так что в уборной по соседству с двумя актрисами сделалось дурно.
— И ты веришь? — кричал ему Синяя Борода. — Ты веришь этому негодяю? О-о! Хочешь, я убью его, как собаку? Хочешь? Я из него бифштекс сделаю! Я его размозжу!
И все, гулявшие в этот вечер в городском саду около летнего театра, рассказывают теперь, что они видели, как перед четвертым актом от театра по главной аллее промчался босой человек с желтым лицом и с глазами, полными ужаса. За ним гнался человек в костюме Синей Бороды и с револьвером в руке. Что случилось далее — никто не видел. Известно только, что Муркин потом, после знакомства с Блистановым, две недели лежал больной и к словам «я человек болезненный, ревматический» стал прибавлять еще «я человек раненый»...
Примечания
Впервые — «Петербургская газета», 1885, № 149, 3 июня, отдел «Летучие заметки», с подзаголовком: (Сценка). Подпись: А. Чехонте.
Редактируя рассказ для собрания сочинений, Чехов снял подзаголовок, устранил иноязычные слова (вместо: «Судя по интонации его голоса» стало: «И глядя на его испуганное лицо»), усилил комизм, речей Мурина и Блистанова в финале, устранил карикатурные просторечия в речах коридорного («киятр», «ахтер», «кажинный» и т. п.). Натуралистическое копирование просторечных и жаргонных форм было свойственно стилю малой прессы. Старшему брату по поводу его работы в «Осколках» Чехов писал 8 мая 1889 г.: «Язык должен быть прост и изящен. Лакеи должны говорить просто, без пущай и без теперича».
При жизни Чехова рассказ был переведен на немецкий, сербскохорватский и чешский языки.
[1] Давали «Синюю Бороду» — Оперетта «Синяя Борода», муз. Ж. Оффенбаха, по мотивам сказки Ш. Перро «Семь жен Синей Бороды» (русский текст Г. С. Вальяно и Г. А. Лишина), шла в Москве в театре М. В. Лентовского зимой 1885 г. (объявление в газете «Московский листок», 1885, № 20). |
