— Я вашей жена буду говорил... Не дает покой честный девушк... Когда я жил у барон Анциг и барон захотел ко мне приходить за спишки, я понимай... я сразу понимай, какие спишки, и сказала баронесс... Я честный девушк...
— Ах, на какого чёрта сдалась мне ваша честность? Я болен... и капель прошу. Понимаете? Я болен!
— Ваша жена честный, хороший женщин, и вы должны ее любить. Ja!<*> Она благородный! Я не желай быть ее враг!
— Дура вы, вот и всё! Понимаете? Дура!
Ваксин оперся о косяк, сложил руки накрест и стал ждать, когда пройдет его страх. Вернуться в свою комнату, где мелькала лампадка и глядел из рамы дядюшка, не хватало сил, стоять же у дверей гувернантки в одном нижнем платье было неудобно во всех отношениях. Что было делать? Пробило два часа, а страх всё еще не проходил и не уменьшался. В коридоре было темно и из каждого угла глядело что-то темное. Ваксин повернулся лицом к косяку, но тотчас же ему показалось, что кто-то слегка дернул его сзади за сорочку и тронул за плечо...
— Чёрт подери... Розалия Карловна!
Ответа не последовало. Ваксин нерешительно открыл дверь и заглянул в комнату. Добродетельная немка безмятежно спала. Маленький ночник освещал рельефы ее полновесного, дышащего здоровьем тела. Ваксин вошел в комнату и сел на плетеный сундук, стоявший около двери. В присутствии спящего, но живого существа он почувствовал себя легче.
«Пусть спит, немчура... — думал он. — Посижу у нее, а когда рассветет, выйду... Теперь рано светает».
В ожидании рассвета, Ваксин прикорнул на сундуке, подложил руку под голову и задумался.
«Что значит нервы, однако! Человек развитой, мыслящий, а между тем... чёрт знает что! Совестно даже»...
Скоро, прислушавшись к тихому, мерному дыханию Розалии Карловны, он совсем успокоился...
В шесть часов утра жена Ваксина, воротившись от Троицы и не найдя мужа в спальной, отправилась к гувернантке попросить у нее мелочи, чтобы расплатиться с извозчиком. Войдя к немке, она увидала картину: на кровати, вся раскинувшись от жары, спала Розалия Карловна, а на сажень от нее, на плетеном сундуке, свернувшись калачиком, похрапывал сном праведника ее муж. Он был бос и в одном нижнем. Что сказала жена и как глупа была физиономия мужа, когда он проснулся, предоставляю изображать другим. Я же, в бессилии, слагаю оружие.
Примечания
Впервые — «Осколки», 1885, № 23, 8 июня (ценз. разр. 7 июня), стр. 4, с подзаголовком: (Рассказ). Подпись: А. Чехонте.
Готовя текст для сборника «Невинные речи», Чехов снял подзаголовок и опустил юмористический выпад против Д. В. Аверкиева, который в 1885 г. начал издавать, в подражание Достоевскому, свой «Дневник писателя». В январском выпуске на 1885 год он поместил рассказ «Месть ничтожного человека». Содержание рассказа таково: человек, любовь которого отвергнута, угрожает отомстить женщине. Когда у нее умер муж, неудачливый любовник раскапывает могилу и перевертывает труп, с тем чтобы на женщину пало подозрение в отравлении мужа опиумом.
В тексте собрания сочинений упоминание про «страшный рассказ о мертвеце, перевернувшемся в гробу», без имени Аверкиева, было восстановлено; перерабатывая рассказ, Чехов опустил характерные для «Осколков» грубовато-просторечные обороты и несколько сократил сцену беседы с гувернанткой.
Л. Н. Толстой относил «Нервы» к числу лучших рассказов Чехова (письмо И. Л. Толстого к Чехову от 25 мая 1903 г. — т. III этого изд., стр. 537).
При жизни Чехова рассказ был переведен на болгарский, венгерский, немецкий и сербскохорватский языки.
<*> Да! (нем.). |