Дьякон. Еще молимся о благочестивейшем самодержавнейшем великом государе нашем императоре Александре Александровиче всея России, о державе, победе, пребывании, мире, здравии, спасении его, и господу богу нашему наипаче поспешити и пособити ему во всех и покорити под нозе его всякого врага и супостата.
Хор (поет трижды). Господи, помилуй.
Стон. Движение в толпе.
Кокошкина. Что такое? (Соседке даме.) Это, душечка, невозможно. Хоть бы они двери отворили, что ли... Умрешь от жары.
В толпе. Ее ведут, а она не хочет... Кто она? Тссс!
Дьякон. Еще молимся о супруге его, благочестивейшей государыне, императрице Марии Федоровне...
Хор (поет). Господи, помилуй.
Дьякон. Еще молимся о наследнике его, благоверном государе, цесаревиче и великом князе Николае Александровиче и о всем царствующем доме.
Хор (поет). Господи, помилуй!
Сабинин. О боже мой...
Оленина. Что?
Дьякон. Еще молимся о святейшем правительствующем Синоде и о господине нашем, преосвященнейшем Феофиле, епископе N-ском и Z-ском, и всей во Христе братии нашей.
Хор (поет). Господи, помилуй.
В толпе. А вчера в Европейской гостинице опять отравилась какая-то женщина.
— Да. Говорят, жена доктора какого-то.
— Отчего, не знаете?
Дьякон. Еще молимся о всем их христолюбивом воинстве...
Хор (поет). Господи, помилуй.
Волгин. Точно как будто кто плачет... Неприлично ведет себя публика.
Дьякон. Еще молимся о братиях наших, священницех, священномонасех и всем во Христе братстве нашем.
Хор (поет). Господи, помилуй.
Матвеев. Важно нынче певчие поют.
Комик. Нам бы таких, Захар Ильич!
Матвеев. Ишь, чего захотел, харя!
Смех.
Тссс!
Дьякон. Еще молимся о милости, жизни, мире, здравии, спасении, посещении рабов божиих Петра и Веры.
Хор (поет). Господи, помилуй!
Дьякон. Еще молимся о блаженных...
В толпе. Да, докторша какая-то... в гостинице...
Дьякон. ...и приснопамятных, святейших патриарсех православных...
В толпе. С легкой руки Репиной это уж четвертая отравляется. Вот объясните-ка мне, батенька, эти отравления!
— Психоз. Не иначе.
— Подражательность, думаете?
Дьякон. ...и благочестивых царех и благоверных царицах, и создателях святаго храма сего, и о всех прежде почивших отцех и братиях...
В толпе. Самоубийства заразительны...
— Сколько психопаток этих развелось, ужас!
— Тише! Да перестаньте вы ходить!
Дьякон. ...зде лежащих и повсюду, православных.
В толпе. Не орите, пожалуйста.
Стон.
Хор (поет). Госдоди, помилуй!
В толпе. Репина своею смертью отравила воздух. Все барыни заразились и помешались на том, что они оскорблены.
— Даже в церкви отравлен воздух. Чувствуете, какое напряжение?
Дьякон. Еще молимся о плодоносящих и добродеющих во святем и всечестнем храме сем, труждающихся, поющих и предстоящих людях, ожидающих от тебя великия и богатыя милости...
Хор (поет). Господи, помилуй.
О. Иван. Яко милостив и человеколюбец бог еси и тебе славу воссылаем отцу и сыну и святому духу, ныне и присно и во веки веков.
Хор (поет). Аминь.
Сабинин. Котельников!
Котельников. Ну?
Сабинин. Ничего... О боже мой... Татьяна Петровна здесь... Она здесь...
Котельников. Ты с ума сошел!
Сабинин. Дама в черном... это она. Я узнал... видел...
Котельников. Никакого сходства... Только что брюнетка и больше ничего.
Дьякон. Господу помолимся!
Котельников. Не шепчись со мной, это неприлично. Публика следит за тобой...
Сабинин. Ради бога... Я едва на ногах стою. Это она.
Стон.
Хор. Господи, помилуй!
В толпе. Тише! Тссс! Господа, кто там сзади напирает? Тшш!
— За колонну увели...
— Нигде от дам проходу нет... Сидели бы дома!
Кто-то (кричит). Тише! | 
