Примечания
Впервые — литографированное издание: Предложение. Шутка в одном действии А. Чехова. Литография Московской театральной библиотеки Е. Н. Рассохиной (ценз. разр. 27 декабря 1888 г.).
Напечатано в газете «Новое время», 1889, 3 мая, № 4732. Подпись: А. П.
Перепечатано в журнале «Артист», 1889, кн. III, ноябрь.
Включено в сборник «Пьесы» (1897).
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Сохранилась рукопись — цензурный экземпляр пьесы: Предложение. Шутка в одном действии А. Чехова. На обложке — штемпель с датой представления в цензуру: «9 ноя<бря> 1888» и резолюция цензора: «К представлению дозволено. Цензор др<аматических> соч<инений> Альбединский. 10 ноября 1888» (ЛГТБ).
Корректура последней страницы текста из журнала «Артист» с исправлением Чехова и надписью: «Корректуру прошу впредь присылать с подлинником. Нелишне назвать номер „Нового времени“, а о том, что пьеса шла в Красном Селе, я полагаю, следует печатать не внизу, а наверху. А. Чехов» — находилась в Красноярском краевом архиве («Красноярский рабочий», 1940, 29 февраля, № 49). Нынешнее ее местонахождение неизвестно.
27 октября 1888 г., извещая А. С. Суворина о постановке «Медведя» в театре Корша, Чехов сообщал о «Предложении»: «Написал я еще один водевиль: две мужские роли, одна женская». И в тот же день — Е. М. Линтваревой: «Весь октябрь я ничего не делал. Приводил в порядок свои сценические безделки». 7 ноября пьеса была отправлена в Петербург, в театральную цензуру. И. Л. Леонтьеву (Щеглову) Чехов писал в этот день — с обычной в отношении своих водевилей шутливостью: «Я нацарапал специально для провинции паршивенький водевильчик „Предложение“ и послал его в цензурию. Просил в прошении выслать в библиотеку Рассохина. Если, ангел, будете в цензуре, то скажите Крюковскому, что в таком-то городе живет Петр Иваныч Бобчинский и что я купно с Рассохиным слезно молим цензурную гидру не задерживать водевиля в карантине. Водевильчик пошловатенький и скучноватенький, но в провинции пойдет: две мужские роли и одна женская. „Предложение“ ставить в столицах не буду».
Сам Чехов постановку пьесы предполагал лишь осенью будущего, 1889 года. В письме 23 ноября 1889 г. к Леонтьеву (Щеглову) он заметил по этому поводу: «Я держусь такого правила: пишу пьесы зимою, но не для зимы, а для осени. „Медведя“ и „Предложение“ я написал за полгода до начала сезона. Иначе трудно конкурировать».
Литографированное издание Московской театральной библиотеки Е. Н. Рассохиной по тексту совпадает с рукописной копией, посланной в цензуру. Еще в конце 1888 г. был решен вопрос о печатании пьесы в «Новом времени» (см. письмо Ф. А. Куманину).
5 марта 1889 г. Чехов известил секретаря Общества русских драматических писателей и оперных композиторов И. М. Кондратьева (сведения для каталога пьес, разрешенных к постановке): «<...> моя пьеса „Предложение“ будет напечатана под псевдонимом „А. П.“».
Пьеса была поставлена в Петербурге Столичным артистическим кружком 12 апреля 1889 г. Энтузиасту этой постановки, Леонтьеву (Щеглову), Чехов писал 11 марта 1889 г.: «<...> В. Н. Давыдов хотел сыграть его на Александринке, по крайней мере, говорил об этом. Вы спросите у него. Если он не рассчитывает играть в „Предложении“, то даю Вам карт-бланш, делайте с моей пресловуто-глупой пьесой что угодно, хоть цигарки из нее лепите».
15 марта Леонтьев (Щеглов) ответил, что Давыдов «ничего не имеет против того, чтобы пьеса шла в Столичном артистическом кружке» и «готовые роли уже розданы по принадлежности», а 19 марта переслал Чехову печатный бланк Н. И. Костромитинова, учредителя и директора кружка, с приглашением на репетицию трехактного «Дачного мужа» Щеглова и «Предложения» Чехова. На бланке обращение: «Ответьте поскорее, не томите» (ГБЛ). Чехов подтвердил согласие на постановку, но в письме 12 апреля сетовал на чрезмерность рекламы (объявления в «Новом времени»): «Вы чуть ли не с самого октября долбите во всех газетах ежедневно про мое „Предложение“. Зачем это? Про маленькое нельзя писать много, надо быть скромным и не давать своему имени мелькать, как пузыри в луже.
Значит, мое „Предложение“ на казенной сцене уж не пойдет. Делайте с ним, что хотите. Чем чаще будете ставить, тем, конечно, лучше, ибо прибыльнее».
Посылая водевиль в «Новое время», Чехов просил Суворина не печатать раньше мая (письмо 22 апреля 1889 г.).
«Предложение» появилось в газете 3 мая — в несколько измененном, сравнительно с первоначальным текстом, виде. Чехов сделал стилистические поправки и ряд сокращений. Ослаблялась внешняя, скандальная сторона столкновения, отчего его внутренняя сущность выделилась рельефнее. В последних явлениях были вычеркнуты примирительные реплики Натальи Степановны и Ломова, а также урезонивающие слова Чубукова.
5 мая 1889 г. Ал. П. Чехов сообщал брату: «Твое „Предложение“, напечатанное фельетоном, очень понравилось публике» (Письма Ал. Чехова, стр. 232). 22 мая Чехову писал А. Н. Плещеев: «Читал я в „Новом времени“ „Предложение“. Это ужасно смешно, и на сцене будет гораздо забавнее „Медведя“. Нельзя без хохота читать. Мы читали в компании» (ГБЛ; Слово, стр. 264).
9 августа 1889 г. «Предложение» было поставлено в Красносельском театре, о чем на другой день Чехову сообщал игравший в пьесе П. М. Свободин; роли исполняли, кроме него, Ильинская (Наталья Степановна) и Варламов (Чубуков): «Хохот стоял в зале непрерывный <...> Вызывали нас два раза, — чего не бывает в официально-чинном Красносельском театре» (письмо от 10 августа 1889 г. — Записки ГБЛ, вып. 16, стр. 195—196). 24 августа о том же писал В. В. Билибин (ГБЛ), а 16 сентября — Плещеев: «Ваше „Предложение“ имело, говорят, огромный успех» (ЛН, стр. 351).
По этому поводу Чехов заметил в письме Леонтьеву (Щеглову): «Мне пишут, что в „Предложении“, которое ставилось в Красном Селе, Свободин был бесподобен; он и Варламов из плохой пьесенки сделали нечто такое, что побудило даже царя сказать комплимент по моему адресу. Жду Станислава и производства в члены Государственного совета».
В сентябре 1889 г. к Чехову обратился Куманин, редактор журнала «Артист», с просьбой перепечатать «Предложение», Чехов ответил 5 сентября: «Мое „Предложение“ было уже напечатано в „Новом времени“ № 4732, куда я обещал его еще в прошлом году. Что касается напечатания этой пьесы в „Артисте“, то оно едва ли возможно. Не в моей власти разрешать печатать то, что уже было однажды напечатано в газете и за что мною уже получены деньги. Неловко. Если, конечно, Суворин разрешит перепечатать с соответственным примечанием, что эта-де пьеса была раньше помещена в „Новом времени“, то я ничего не буду иметь против». 23 октября Чехов сам написал Суворину, и в ноябре «Предложение» было перепечатано в «Артисте» с примечанием о первой публикации в «Новом времени». Судя по напечатанному здесь тексту, в корректуре Чехов внес небольшие поправки. Возможно, по цензурным причинам в репликах действующих лиц исчезли слова: «боже мой», «слава богу».
В Москве «Предложение» было поставлено 3 сентября 1889 г. — в театре Горевой, только что открывшемся (в тот же вечер шла «Гроза» Островского). Рецензент «Московских ведомостей» С. Васильев (критически отзывавшийся раньше о «Медведе» в театре Корша) теперь заметил, что «Предложение» — «очень свежая и милая безделка»: «Это очень забавная маленькая вещь, написанная с несомненным сценическим талантом и прекрасно разыгранная гг. Сашиным (Ломов) и Волховским (Чубуков). Роль дочери играет г-жа Велизарий; первый выход ее был очень хорош; в дальнейшем ходе пьесы исполнительница суетилась несколько более чем нужно» (С. Васильев. Театральная хроника. — «Московские ведомости», 1889, 4 сентября, № 244).
После нескольких спектаклей водевиль был снят с репертуара по желанию Чехова. 18 сентября он заметил в письме Леонтьеву (Щеглову): «С моими водевилями целая революция. „Предложение“ шло у Горевой — я снял с репертуара». За два дня до этого П. Д. Боборыкин (заведовавший в ту пору в театре Горевой репертуаром) написал Чехову: «Я передал Горевой Вашу просьбу <...> Препятствовать она Вам не будет, а я могу только пожалеть о том, что Вам у нас не понравилось. Против пустоты залы я не имею иных средств, кроме репертуара и труппы: репертуар — мой только с 18 сентября; труппа была составлена хозяйкой театра, а не мною» (ГБЛ).
В Александринском театре «Предложение» впервые было поставлено 12 сентября 1889 г. Свободин сообщал Чехову, что пьеса «до слез нравится публике», и добавлял о первом спектакле: «<...> Публика непременно желала вызвать с нами вместе автора и до того настоятельно, что покорнейшему слуге Вашему пришлось, наконец, доложить, что автора в театре нет...» (ГБЛ).
Позднее Свободин в письме к Чехову высказал свое мнение о водевилях, в которых играл: «Что же касается изящного и талантливого пустяка „Медведя“ и такового же „Предложения“, так это даже удивительно, какой черт научает Вас так писать для театра, в котором Вы... хотел сказать, ничего не смыслите, да уж бог с Вами! Так мастерски писали и пишут лучшие европейские писатели <...> Вот чем и объясняется „бессмертие и неоколевание“ „Медведя“ и „Предложения“» (ГБЛ).
А. И. Сумбатов-Южин решил ставить «Предложение» в Малом театре. Премьера состоялась 20 февраля 1891 г. Роли исполняли: Наталья Степановна — Н. А. Никулина, Ломов — Н. И. Музиль, Чубуков — В. А. Макшеев. Чехов присутствовал на утреннем спектакле 24 февраля (22 февраля с просьбой о билетах он обращался к режиссеру Малого театра А. М. Кондратьеву).
Как и водевиль «Медведь», «Предложение» сделалось сразу «любимейшим детищем провинциальных сцен» (воспоминания Леонтьева-Щеглова. — Чехов в воспоминаниях, стр. 151).
Оказавшись в мае 1890 г. по дороге на Сахалин в Томске, Чехов писал родным: «В Томске на всех заборах красуется „Предложение“». Пьеса была поставлена 10 мая местным драматическим обществом. В газете «Сибирский вестник» спектакль был назван «выдающимся событием». Водевиль был хорошо сыгран, а «местами даже мастерски», «особенно был неподдельно комичен Л. М. Ленин и возбуждал взрывы хохота. Очень хорош был также М. Г. Пепеляев и весьма живо и бойко вела роль Н. М. Пепеляева». Зрители много раз вызывали актеров («Сибирский вестник», 1890, 13 мая, № 53).
18 марта 1892 г. «Предложение» было одобрено драматической цензурой «к представлению в народных театрах» (резолюция на экземпляре ЛГТБ).
В мае 1901 г. к Чехову обращался А. И. Куприн; в Ялте устраивался любительский спектакль, Куприн должен был играть Чубукова (ЛН, стр. 379).
Включая пьесу в сборник и затем в собрание сочинений, Чехов внес несколько поправок.
В сборнике «Пьесы» изменилась разбивка на явления: вместо шести стало семь (выделен в самостоятельное явление монолог Ломова). В последнем споре Натальи Степановны с Ломовым исключены повторные реплики: «Лучше!» — «Хуже!».
В последнем авторизованном тексте (марксовское издание) были еще сделаны некоторые сокращения. Появились слова: «здоровый, упитанный, но очень мнительный помещик» в характеристике Ломова.
И в сборнике, и в собрании сочинений проводилась небольшая стилистическая и грамматическая редактура. Исправлены такие выражения, как «давали вам своей молотилки», «Дайте мне ножа!», «Дайте мне пистолета!»
По воспоминаниям А. С. Лазарева (Грузинского), для «Предложения» Чехов пользовался находившейся в его библиотеке книгой Дрианского «Записки мелкотравчатого», откуда взял «оригинальные охотничьи термины» (Чехов в воспоминаниях, стр. 114).
В 1890 г. пьеса была поставлена в Пражском национальном театре режиссером Франтишеком Коларом (премьера 30 мая). Публика встретила ее одобрительно, причем особенно понравилась роль Ломова в исполнении замечательного актера Индржиха Мошны. Отзывы же критики в основном были отрицательными, что отчасти объяснялось неудачным переводом.
Известный поэт Ярослав Врхлицкий упрекал автора в целом ряде художественных погрешностей, но при всем этом его захватило неподдельное веселье чеховской шутки. Он считал, что имеется мало пьес, где зритель так смеялся бы от всей души. «Русский юмор, — писал он, — действительно великолепен, может быть, — я не боюсь этого богохульства, — великолепнее, чем русский пафос. Не знаю почему, но во время представления этой пьески Чехова мне вспомнилось знаменитое определение русского смеха, которое дает Гоголь в „Мертвых душах“...» («Hlas Naroda», 1890, 3 июня, № 151). «Удивительная это была комедия, — вспоминал позднее рецензент газеты „Narodni listy“. — Кто-то на сцене страдал, корчился от боли, а весь театр смеялся» (1901, 22 апреля, № 111. — ЛН, стр. 754).
При жизни Чехова пьеса была переведена на английский, болгарский, венгерский, немецкий, сербскохорватский и чешский языки.
|
