Картина 2
Гостиная в доме Лебедевых. Бархатная мебель, старинная бронза, фамильные портреты. Пианино, на нем скрипка,
возле стоит виолончель. Много света. Налево дверь. Направо широкая дверь в залу, откуда идет яркий свет.
Из левой двери в правую и обратно снуют лакеи с блюдами, тарелками, бутылками и проч.
При поднятии занавеса слышны из залы крики: «Горько, горько...»
Явление 1
Авдотья Назаровна, Косых и Дудкин выходят из залы с бокалами.
Голос из залы: «За здоровье шаферов...»
Музыка за сценой играет туш. Крик «ура» и шум передвигаемых стульев.
Авдотья Назаровна. Какую я парочку сосватала... Любо-дорого, хоть в Москву напоказ вези. Он красивый, статный, образованный, деликатный, чверезый, а Сашенька ангельчик, цветочек, ясочка... Другую такую парочку не скоро сосватаешь...
В зале кричат ура.
Косых Дудкин |
 |
(Вместе). Ура-а-а-а... |
Авдотья Назаровна (поет).
Да не сиди, Сашенька, не сиди [17],
Подыми окошечко, погляди:
Высоко ли солнышко на дворе?
Хорош ли мой Колюшка на коне?
Вот как... Загуляла, грешница... Нет мне теперь конца-краю...
Дудкин хочет что-то сказать, но не может.
Косых. Завидно на людское счастье глядеть... Авдотья Назаровна, сделай милость, сосватай мне невесту... Так опротивела холостая, одинокая жизнь, что дома все хожу по комнатам да на отдушники поглядываю... Болтаешься, болтаешься, и так, черт знает как, жизнь проходит.
Авдотья Назаровна. Давно бы сказал, я бы тебя сразу женила...
Косых. То ли дело женатому... Сидишь у себя дома... тепло... лампа горит, какая-нибудь этакая жена ходит... Ей-богу, она около тебя ходит, а ты сидишь за столом с приятелями и винтишь... Говоришь: без козыря... пас... трефы... пас... черви... пас... два черви... пас... И наконец шлем на червах... Все пас, пас, пас...
Дудкин касается талии Авдотьи Назаровны и щелкает языком.
Авдотья Назаровна. Ну, так назюзюкался, что меня за молодую принял... Эка, до какой степени себя забыл в чужом доме. Языка не сдвинешь, словно паралич расшиб...
Голос из залы: «За здоровье Сергея Афанасьевича и Марьи Даниловны...»
Музыка играет туш. Ура.
(Идет в залу и поет.)
Хорош, хорош, маменька,
Лучше всех,
Да повесил головушку
Ниже всех.
Уходит.
Дудкин. Раиса Сергеевна, поедем...
Косых. Какая я тебе Раиса Сергеевна...
Дудкин. Наплюй... поедем... дай двугривенный швейцару, у меня мелких нет... (Кричит.) Григорий, подавай...
Косых. Что ты орешь? Какой тут Григорий? (Закуривает.)
Дудкин. Наплюй, поедем... Гуляй на все... (Кричит.) Григорий, подавай...
Явление 2
Те же и Боркин (во фраке с цветком).
Боркин (вбегает из залы запыхавшись). Отчего не подают шампанского? (Лакею.) Подавай еще шампанского, скорей...
Лакей. Шампанского больше нет...
Боркин. Черт знает, что за беспорядки... Пять бутылок на сто человек... Это возмутительно...
Косых подходит к виолончелю и водит по струнам смычком.
Какое еще вино есть?
Лакей. Столовое, игристое...
Боркин. По сорока копеек бутылка? (Косых.) Ах, да не пилите вы, пожалуйста... (Лакею.) Подавай хоть столового игристого, только поскорее... Уф, замучился... Одних тостов произнес штук двадцать... (Дудкину и Косых.) Вот что, сейчас мы провозгласим графа и Бабакину женихом с невестой. Смотрите, господа: кричать ура во все горло. А потом у меня одна идея есть, которую я объявлю. Так нужно будет и за идею выпить... Пойдемте... (Берет под руку Косых и уходит с ним в залу.)
Дудкин (идет за ними). Семен Николаевич... Давай сначала у буфета выпьем, а потом уж в общей... (Уходит.)
Музыка играет марш из «Бокаччио» [18], крики: «Музыка, стой». Марш обрывается. Голос из залы: «За здоровье невестиной тетушки Маргариты Саввишны...»
Туш. | 
