Явление 7
Львов, Анна Петровна и Шабельский.
Шабельский (в шляпе и в пальто выходит из дому). А где он? (Быстро идет, останавливается перед Ан<ной> Петров<ной> и гримасничает.) Гевалт... Вей мир... Пэх... Гевалт... Жвините пожалуста!.. (Прыскает и быстро уходит.)
Львов. Шут...
Пауза.
Слышны далекие звуки гармонийки.
Анна Петровна (потягивается). Какая скука... Вон кучера и кухарки задают себе бал, а я... я как брошенная. Евгений Константинович, где вы там шагаете? Идите сюда, сядьте...
Львов. Не могу я сидеть...
Пауза.
Анна Петровна. Доктор, у вас есть отец и мать?
Львов. Отец умер, а мать есть.
Анна Петровна. Вы скучаете по матери?
Львов. Мне некогда скучать.
Анна Петровна (смеется). Цветы повторяются каждую весну, а радости нет. Кто это мне сказал эту фразу? Дай бог память... Кажется, сам Николай сказпал... (Прислушивается.) Опять сова кричит...
Львов. Ну и пусть кричит...
Пауза.
Анна Петровна. Я, доктор, начинаю думать, что судьба меня обсчитала. Множество людей, которые, может быть, и не лучше меня, бывают счастливы, ничего не платя за счастье, почему же я одна должна платить так дорого? За что брать с меня такие ужасные проценты? (Живо.) Что вы сказали?
Львов. Ничего я не сказал...
Анна Петровна. И начинаю я также удивляться несправедливости и жестокости людей. Почему на любовь не отвечают любовью? Почему за правду платят ложью? (Пожимает плечами.) Вы, доктор, не семейный и не можете понять многого...
Львов. Вы удивляетесь... (Садится рядом.) Нет, я... я удивляюсь, удивляюсь вам!.. Ну объясните, растолкуйте мне, ради бога, как это вы, умная, честная, почти святая, позволили так нагло обмануть себя и затащить вас в это совиное гнездо? Зачем вы здесь? Что общего у вас с этим холодным, бездушным — но оставим вашего мужа!.. что у вас общего с этой пустой, пошлой средой? О господи боже мой... Этот вечно брюзжащий, заржавленный, сумасшедший граф, этот пройдоха, мошенник из мошенников Миша со своей гнусной физиономией... Объясните же мне, к чему вы здесь? Как вы сюда попали?
Анна Петровна (смеется). Вот точно так же и он когда-то говорил... Точь-в-точь... Но у него глаза большие, и, бывало, как он начнет говорить о чем-нибудь горячо, так они как угли... Говорите, говорите...
Львов (встает и машет рукой). Что мне говорить? Идите в комнаты...
Анна Петровна. Вы говорите, что Николай то да сё, пятое, десятое. Откуда вы его знаете? Разве за полгода можно узнать человека? Это, доктор, замечательный человек, и я жалею, что вы не знали его года два-три тому назад. Он теперь хандрит, молчит, ничего не делает, но прежде... какая прелесть!.. Я полюбила его с первого взгляда. (Смеется.) Взглянула, а мышеловка меня — хлоп!.. Он сказал: пойдем... Я отрезала от себя всё, как, знаете, отрезают гнилые листья ножницами, и пошла...
Пауза.
А теперь не то... Теперь он едет к Лебедевым, чтобы развлечься с другими женщинами, а я... я сижу в саду и слушаю, как сова кричит...
Стук сторожа.
Доктор, а братьев у вас нет?
Львов. Нет.
Анна Петровна рыдает.
Ну что еще, что вам?
Анна Петровна (встает). Я не могу, доктор, я поеду туда...
Львов. Куда это?..
Анна Петровна. Туда, где он... Я поеду... Прикажите заложить лошадей... (Идет к дому.)
Львов. Вам нельзя ехать...
Анна Петровна. Оставьте меня, не ваше дело... Я не могу, поеду... Велите дать лошадей... (Бежит в дом.)
Львов. Нет, я решительно отказываюсь лечить при таких условиях... Мало того, что ни копейки не платят, но еще душу выворачивают вверх дном!.. Нет, я отказываюсь, довольно!.. (Идет в дом.)
Занавес
|
